От автора: «Поэт в танце, Карлос Гавито считается одним из последних великих танцоров конца «Золотого века» танго. Он родился в таком известном предместье Буэнос-Айреса, как Avellaneda. В 17 лет Гавито избрал карьеру танцовщика. Учился классическому танцу, фламенко, джазу, аргентинскому народному танцу. В возрасте 22 лет, он посвятил себя исключительно танго.
В течение многsих лет Гавито выступал в величайших танго-шоу нашего времени с самыми прославленными оркестрами. В 1964 году вместе со своей первой партнёршей Миртой (Mirta), на которой он впоследствии женился, он выступал с оркестрам Мигеля Кало (Miguel Calo). Позже со своей второй женой и партёршей Хелен Кэмбел (Helen Campbell), он объехал весь земной шар, выступая с другими легендарными оркестрами, включая великого Anibal Troilo. 1980 год становится поворотным в карьере Гавито. Он и Хелен с созданными ими четырьмя шоу, выступают в самых престижных отелях, на самых престижных курортах по всему свету. В 1993 году он возвращается в Лондон, где открывает собственный танго-салон (Gavito’s) и сосредотачивает своё внимание на преподавании, при чём не только для шоу танцоров, но и танцоров танго любых уровней.
Год спустя продюсер и режиссёр Luis Bravo пригласил Гавито присоединиться к постановке “Forever Tango”. Те два номера, которые он создал со своей партнёршей (Marcela Duran), тот час же становятся центральной и классической частью этого шоу. После 15 месяцев успеха на Бродвее “Forever Tango” было номинировано на премию «Tony» за лучшую хореографию».
Paul Pellicoro
На самом деле я никогда не учился танго – в формальном смысле. Танго являлось частью аргентинской культуры и в то время, когда я был ещё мальчишкой, оно было в моде. Когда мне было 7 лет, я имел обыкновение ходить на баскетбольную площадку спортивного клуба в моём районе Абежанеда, где три раза в неделю устраивались «танго – практики». В те дни танго практиковали в мужском кругу. Мужчины постарше использовали мальчишек, которых ставили для того, чтобы они изображали женщин, а мужчины практиковали свои шаги. Они говорили: «Эй, малец, становись здесь, давай этой ногой – сюда, а теперь туда». И они пробовали новые шаги и новые пути. Таким образом, сначала я был всего лишь неким телом, но обращал внимание на шаги. Когда мне стукнуло 15, пришла моя пора практиковать шаги, и я проделывал тоже самое, с пареньком помоложе. В те дни не существовало ни танцевальных школ, ни телевидения, поэтому у парнишки вроде меня были: днём – футбол, а вечером – танго.
До 15 лет мне не позволяли делать какие-либо шаги, а так же ходить на какие бы то ни было милонги. Что заставляло меня каждую неделю возвращаться на эти сборища, так это музыка. Я существовал в этой музыке всегда. Когда мне было 15, все вокруг слушали и танцевали рок-н-ролл, но во всех клубах моего района по-прежнему играли танго. Танго было там всегда. И мне оно всегда нравилось, с самого начала. Я находил эту музыку столь восхитительной, что всегда хотел танцевать под неё, но не как профессиональный исполнитель, а так сказать просто, как все.
Кстати сказать, я считаю, что всегда важно различать танго « для всех» и танго, которое исполняют на сцене. Одно не имеет с другим ничего общего. Сценическое танго, для того, чтобы продавать билеты, в то время, как танго « для всех» Вы танцуете, для Вашего же удовольствия. Вот почему я никогда не понимал все эти «ганчос» и прочие махи ногами в обычном танго. Я всегда ясно даю понять своим студентам, что я не учу, как делать «ганчос». Я учу этому лишь в том случае, если студент собирается стать профессиональным танцором, и хочет научиться у меня особой хореографии. Только тогда я обучаю «ганчос». Но не для обычного танго. У меня с этим строго.
Хотя я и начал танцевать танго в 15 лет, я не решался сделать его своей профессией. Это произошло значительно позднее, когда мне уже было года двадцать три — двадцать четыре. Я танцевал джаз, я брал уроки балета. Я был в первую очередь танцором джаза, но вот в один прекрасный день меня разыскал мой друг Эдуардо Аркимбау. Он составлял специальную программу для телевидения и ему нужны были парни, которые танцуют танго, но не просто, кто угодно, а те кто понимал бы и сценическое и обычное танго. Он знал, что я умею танцевать танго, и поэтому пришёл поговорить со мной. Он рассказал мне, что существует возможность сделать шоу и я сказал: «Хорошо давайте попробуем, давайте посмотрим, что получится». Мы начинали заниматься в клубе и это было прекрасно. Шоу получило название «Asi canta tango Buenos-Aires» («Так поёт Буэнос-Айрес»). Закончив работу над этим шоу мы продолжали работать, и сделали ещё одно шоу «Yo soy porteno» («Я уроженец Буэнос-Айреса»). Я проработал с ним около трёх с половиной лет. Так, не осознавая этого вполне, я вернулся к своим корням, к танго.
После этого Эдуардо, Глория и я, стали работать на милонгах, где выступали три, четыре дня в неделю. А позже Эдуардо собрал большую труппу, делами которой я занимался, пока он был на гастролях в Японии и центральной Америке. Когда же, наконец, он вернулся я решил, самостоятельно отправиться на Фестиваль Танго в Колумбию, при оркестре Анибала Тройлло.
В противоположность многим танцорам танго у меня никогда не было учителей танца, у меня были учителя танго. Одним был Хулиан Сентежа (Julian Centella), он был поэт и певец, который писал тексты на музыку танго – он был самым лучшим моим учителем. (Если Вы прислушаетесь к танго «Caf? Domingues» тот человек, который говорит в самом начале, это – Хулиан). Он был самым лучшим учителем, потому что он учил меня самой сути танго. Другим очень важным для меня учителем, стал Мигель Кало. Я работал с ним и с его оркестром году в шестьдесят третьем, в Буэнос-Айресе. Он, бывало, говорил мне: «Слушай музыку, теперь слушай голос Рауля (Raul Beron). Танцуй голос, только голос, а теперь танцуй пианино». Он руководил мной, как будто я был ещё одним музыкантом из его оркестра. Он научил меня понимать, как надо слушать музыку, и к чему мне следует прислушиваться. Вот – два моих учителя танго.
Таких учителей, как эти двое больше не существует. В наши дни, когда люди танцуют танго, видно, как все танцоры спешат со всех ног сделать шаги. Никогда не следует торопиться сделать шаг, им нужно наслаждаться, делать его долгим…. Подольше задерживаться на нем. Я часто говорю, что я настолько наслаждаюсь шагом. Который делаю, что в тот момент, когда я его делаю, я хочу сделать его долгим. Это все равно, как будучи детьми, мы, получив несколько монет, покупали мороженое, и вот, мы облизывали его очень медленно, стараясь растянуть удовольствие. Поэтому, я не понимаю никакой спешки в том, когда дело касается того, чтобы завершить один шаг и начать следующий. Я считаю, что гораздо интереснее сделать один и остановиться – не по-настоящему остановиться. А взять паузу и просто не делать ничего какое-то время. Просто, сначала насладиться этим моментом, а потом продолжить делать что-то еще. Я думаю, что большинство людей торопятся, потому что не знают как это «ничего не делать», это – труднее всего. Одна из проблем заключается в том, что даже если ваш танец и не содержит постановочной хореографии, то вы разучиваете базовый шаг – salida – и далее вы думаете, что должны сделать его весь целиком. Но что происходит, если кто-либо находится перед вами или рядом с вами и вы не можете закончить шаг? В действительности, шаг никогда не кончается. Шаг длится все три минуты. Весь танец.
В обычном танго вы двигаетесь вместе с вашей партнершей и с музыкой. И существует кое-что еще, что людям следует понять: связь между вами и вашей партнершей не является личной. Личное между вами то, что вы оба стараетесь ласкать музыку своими ногами.
Кто является для меня идеальной партнершей? Идеальная партнерша для меня…. ну, в настоящий момент, определенно, это — Марсела Дюран , моя партнерша по шоу. Мы — хорошая пара. Мы понимаем друг друга без слов. Нам не нужно совещаться, не нужно репетировать. Каждый из нас пытается сыграть свою роль: я веду, она следует. Некоторые девушки пресыщаются следованием и они хотят танцевать как мужчины, потому, говорят они, что это – более занимательно. Но я считаю, чтобы научиться и хорошо следовать, и хорошо вести, недостаточно и всей вашей жизни.
И моя партнерша, и я думаем очень схоже. И даже, если, или у нее, или у меня есть какая-то другая идея, другое понимание, или же мы иначе чувствуем музыку — все равно мы думаем схоже. Она не может читать мои мысли, но каким-то образом мы обмениваемся одним и тем же настроением. У нас с Марселой нет личных отношений – мы только друзья и партнеры по танцу – но между нашими душами существует связь. Нам не нужно разговаривать. Поэтому, я прямо сейчас чувствую, что танцую с идеальной партнершей. Но, в действительности, у моего идеала нет лица. Она – мечта о чем-то, чего я хочу в реальной жизни, но лица у этого идеала не существует. Знаете, когда Вы танцуете танго, Вы на самом деле, вкладываете в него какую-то частичку Вашей жизни. Если Вы танцуете свою жизнь, Вы танцуете гораздо лучше.
Хороший танцор танго, тот, кто слушает музыку. Это — единственный критерий. Мы танцуем музыку, не шаги. Всякий, кто стремится хорошо танцевать, никогда не думает о шаге, который он собирается сделать. О чём заботится, так это о том, следует ли он музыке. Видите ли, мы – художники, мы рисуем музыку своими ногами. Музыканты играют на инструментах, использую пальцы рук. Танцоры используют пальцы ног.
Обучать танго подчас, было трудно, потому что на танго не всегда существовала мода. До того, чтобы достичь того положения, которое я занимаю сегодня, ушли многие годы. Сейчас я очень хорошо востребован, и я наслаждаюсь этим, потому что я потратил очень много времени, танцуя танго. Думаю, я это заслужил. Я танцевал танго, ещё задолго до того, как оно стало популярным, я не сделался танцором танго, только потому, что оно было в моде. Некоторые танцоры, начинали с фольклора или фламенко, и уже потом, когда танго приобрело коммерческий успех, они стали его танцевать. Мой случай совершенно противоположный. Я танцевал танго, когда оно не было в моде, и даже, когда это было опасно по политическим соображениям. Поэтому, я заслужил, то, что я заработал. Я заработал это за многие годы.
Я думаю, что в настоящий момент уровень преподавания в США и в Аргентине, один и тот же. Поскольку в Аргентине преподавание стало слишком коммерциализованным. Повсюду учителя пытаются удивить и произвести впечатление на остальных. Иногда они учат шагам, которые сами даже и не делают. Они говорят, что если они будут учить простым вещам, то студентам станет скучно. Но хороший учитель никогда не станет беспокоиться насчет этого. Он будет учить обычному танго, а не тому танго, которое производит впечатление на других. Мне все равно – десять ли, двадцать ли, сто ли человек у меня на уроке. Что я танцую, тому я и учу, а учу я простоте. Временами, какой-нибудь шаг выглядит очень легким и простым, но когда люди пытаются воспроизвести его, у них это не получается, потому что простота не всегда легка.
Действительно, танцевать быстро легче, чем танцевать медленно. Иногда тот, кто танцует быстро, на самом деле пытается скрыть свои ошибки. Танцор же, танцующий медленно, делает это потому, что на сто процентов уверен: все, что он делает – он делает безупречно.
Не думаю, что понимать смысл слов в танго так уж важно. Когда я был мальчишкой, я слушал Билла Хейли. Я не знал ни слова по-английски, но я мог сказать, была ли песня весёлой, печальной или романтичной. В танго слова и голос, совершенно отчётливы, и Вы можете услышать, когда там присутствуют романтика, ностальгия или печаль. Вы можете почувствовать это, даже если вы не понимаете слов. И еще раз, настроение песни, музыки — вот к чему надо прислушиваться. Например, я никогда не пойму, почему делают «ганчос», танцуя под оркестр Мигеля Кало, хотя это танго – о любви. «Ганчо» же – агрессивно. И почему женщина соглашается на эту агрессию, когда музыка говорит о любви.
На самом деле, для своего танца, того, который я танцую, я не беру за образец того или иного танцора. Образцом для меня послужил бы кот, то, как он двигается. Когда кот движется, вы видите его лапы и каждый отдельный мускул. Он движется медленно, но всегда готов к прыжку. Вы не сможете схватить его. Мне нравится, когда он медленно движется. В его медленном движении есть некий ритм. Это – нечто прекрасное, достойное восхищения, и я думаю, что всем танцорам следует пытаться подражать ему.
Поскольку я танцую очень давно, мне трудно сказать, какое танго – мое любимое. Было время, когда это было – “Quejas de bandoneon”, еще это были – “ Chique”, “La Ultima cita”, а также “Junta de oro”. Я очень люблю музыку Pugliese, особенно “Pata Ancha”. Одним из моих самых любимых танго является ‘Caf? Dominguez’, потому что в самом его начале можно услышать голос моего «крестного отца» Хулиана Сентежа. Я люблю также танго Мигеля Кало, каждое из них. Я люблю голос Рауля Берона и Альберто Подеста (Alberto Podesta). Я люблю Освальдо Пуглиезе и Рикардо Тантури. Но я не являюсь большим поклонником Бьяджи или Канаро. Это – не мой тип танго. Бьяджи – из 60-х, и мне не нравится этот ритм: слишком резко отбивается такт. Я предпочитаю музыку, в которой избегают такого отбивания такта, более тихую, спокойную, свободную даже. Мне не нравится столь сильные отметки или акценты в музыке. Я предпочитаю танго, которое больше похожи на некий сон, на полет.
Трудно сказать, каким было лучшее мгновение в моем танго. Богом клянусь, я наслаждался каждым танго, которое я танцевал. Именно поэтому, я, когда прихожу на милонгу, не танцую всю ночь. Я танцую лишь несколько избранных танго. Важно то, что я всегда хорошо танцую. Если я устаю, я сажусь и смотрю, потому что для меня лучше поступить так, чем танцевать плохо. Я танцую, будучи вдохновленным музыкой. Мне просто необходимо вдохновение. Поэтому, в первую очередь мне нужна подходящая музыка, а затем мне надо отыскать подходящую партнершу. Если я не смогу найти такую, я не стану танцевать. И я не буду танцевать, если музыка мне не нравится. Поэтому, мне представляется невозможным описать лучшее мгновение моего танго, потому что самым лучшим мгновением было для меня каждое танго.
Я полагаю, что глубоко заблуждаются те, кто говорит, что если вы – не аргентинец, то не сможете танцевать танго. В моей стране танго было музыкой иммигрантов, поэтому – у него нет национальности. Чувство – вот его единственный паспорт, а испытывать чувство способен любой человек. Страсть – это плюс. Если вы страстны, вы будете танцевать лучше. Существует ложное представление о том, что если какой-нибудь танцор знает много шагов, то он – хороший танцор. То, что кто-то знает множество шагов, означает лишь то, что у него – хорошая память. Я предпочитаю, когда танго танцуют, наслаждаясь этим, потому что тогда я увижу, как моя партнерша закрывает глаза и наслаждается тоже.
Конечно, я встречал девушек, которые думали, что они обязаны закрывать глаза, чтобы станцевать танго хорошо. Это – тоже ошибка. Вы закрываете глаза, когда испытываете склонность к этому, когда вам удобно, а вовсе не потому, что вам надо или так лучше смотрится. Важно еще и доверие. Когда вы танцуете с вашим партнером, вы – близко друг от друга и такой танец кажется весьма откровенным. Но, как я уже говорил прежде, чем- то личным это не является. На такую близость вас вдохновляет музыка. Объятия выглядят как что-то личное, но, в действительности, мы обнимаем музыку.
Если вернуться к истокам танго, его определяют как некое чувство (sentimiento) , которое танцуют. Поэтому, начиная танец, вы начинаете не с шага, вы начинаете с чувства. Именно поэтому, думаю я, танцоры танго не похожи на других танцоров. Другие танцоры проделывают некий набор шагов. Танго же состоит из импровизации. Постоянной импровизации. Нет никакого набора шагов, никаких комбинаций. В танго вам не нужно быть слишком озабоченным по поводу собственных шагов. Вам нужно, прислушиваясь к музыке, выражать ваши эмоции. Вы сможете за километр распознать того, кто, в действительности, думает о своем следующем шаге. С другой стороны танцор, который следует за музыкой, будет двигаться одновременно со своим партнёром. Они будут двигаться, как одно целое. Как говорится: «Танго — для двоих».
Источник: edissa.ru