«Я предпочитаю исследовать наиболее интимные моменты, мельчайшие, кристаллизованные детали, на которые нанизаны наши жизни.«
Рита Дав, поэтесса.
Танго, танго Аргентины, танго в испарине, дышащее в шею, шепчущее в уши, поющее в нашей крови и рвущееся из наших тел — это интимное танго. Его носят на обнаженной коже. Под кожей. Что еще может быть на это похоже? Мы стремимся к интимности. Наш мир, современного западного чуда цивилизации (особенно в Америке), изолирует нас, и срывает с нас человечность. Принуждая нас отворачиваться от неуместных эмоций, отводить взгляд от неудобных сцен, отталкивать других, строить стены. Если нам повезло встретить танго — попасть в культуру милонги — перемещение от «внешнего мира» к милонге совершенно очевидно. Как смена одежды…или кожи…
Мое пристрастие к танго родилось и живет на милонге. При необходимости, я смогу могу бросить классы, семинары, фестивали, все другое, — но я не смогу бросить милонгу. Перед первой тандой, я чувствую эффект милонги кожей. Тепло. Иногда грусть, иногда эйфория. Каждая милонга, каждая ночь имеет свою индивидуальность. Иногда, больше чем иногда, это ностальгия. Стремление к чему-то потерянному. Энергия интимности — привычная, внутренняя, душевная.
Танго и милонга, дает право быть человеком — чувствовать мир вокруг себя, быть переполненным чувствами, испытывать ностальгию о нашей человеческой природе и нашей связи с другими, о возможности быть близким с чужим. Обнимать и быть обнятым. Мы можем не знать имен друг друга. Но во время танды мы получаем и отдаем больше, чем намеревались. Танец требует этого. Для настоящего погружения в этот танец мы должны прекратить лгать. В основном себе. Все эти вещи, такие важные вне танго, — наша работа, статус, собственность — тут ничего не значат. Правда в том, что все это не имеет значения, на самом деле важна наша связь, интимность с другим человеком. Как это может не изменить нашу жизнь?
«Не случайно величайшие произведения искусства интимны, а не монументальны.»
Макс Вебер, немецкий социолог.