Хуан Карлос Копес – основатель сценического танго. Он имел успех на Бродвее в 60х, боролся против имиджа Валентино. Является создателем мистической хореографии Аргентинского Танго. Как трибун своих 50ти лет с танго, его будут чтить на Мировом Чемпионате Танго.
Каковы ваши отношения с танго в настоящий момент? Я появляюсь в Esquina Carlos Gardel с четверга по воскресенье. В моем шоу я танцую Quejas de bandoneon, La Cumparsita и Danzarin. Эти три танго я, к сожалению, не могу изменить, похоже, я очень к ним привык. У меня масса идей для новых шоу, новых идей открывающих мои выступления с другой стороны. Я не знаю, оригинальны ли они, но они определенно интересны. Проблема в том, что для их воплощения, мне нужны спонсоры, а в танго их сегодня нет. Складывается впечатление, что у нас нет национальной индустрии.
Можно ли зарабатывать на жизнь, танцуя танго?
Нет, к сожалению это всегда, пир сегодня, а голод завтра. Дело в том, что в танго нет определенных правил, и таким образом выбор базовой танцевальной техники и полное ее понимание, это всегда дело личного вкуса. Кроме того, существует множество людей из других дисциплин, использующих танго. Сейчас любая пара, танцующая классическую, современную или народную музыку, делает шоу, используя танго, милонгу и креольский вальс, и с этими тремя танцами они уже в Гонконге или в Европе. Мне же требуется год, чтобы я мог поехать в Нью-Йорк.
Но есть несколько танго шоу в Буэнос Айресе, за которыми стоят значительные инвестиции.
Эта инфраструктура была создана для иностранцев, «на экспорт». Большинство танго театров берут значительную плату за вход, причем в долларах, что делает их недоступными для местной публики. Я не понимаю, почему такие театры, как Cervantes, San Matrin, Alvear или Rivera, которые могут организовать хорошие танго шоу по разумным ценам, не используют эту возможность. В конце 90х я делал шоу с вполне доступными ценами и скидками для пожилых граждан. Оно называлось Sentimento de Tango и певец Альберто Подеста аккомпанировал мне с оркестром и танцорами. Это было респектабельное шоу, в конце мы танцевали с публикой и люди уходили домой очень счастливыми.
Каковы недостатки стиля «на экспорт»?
В нем нет соблазнения. Нет комфорта. Танго это два человека объединенные чувствами. О каких чувствах можно говорить, если я смотрю на нее в надежде, что она не упадет, а она смотрит на мои ноги? Это чрезвычайно важно – понимать главные особенности танца танго. У мужчины есть три ответственности: голова, торс и конечности. Женщина должна знать, как следовать мужчине, который понимает, как нежно показать ее публике, без беготни по сцене или акробатических трюков. Я знаю это, потому что обучался акробатике в США. Мне были нужны эти знания, для того, чтобы использовать их в каждой истории, рассказанной мной на сцене, не делая при этом акробатическую выставку. Самая большая сложность в танго, это сделать его визуально простым. Этот танец сосредоточен на знании того, как отразить ритм шагом, прогулкой танго, слушая и интерпретируя каждый инструмент, конечно, когда музыка не хаотична и не связанна, что является общей ошибкой новых танго групп. У нас больше нет таких мастеров, как Хуан Д’Ариензо, Освальдо Пуглисе или Анибал Тройло, которые четко акцентировали ритм.
Каков ваш взгляд на новые оркестры типика?
Новое поколение музыкантов хорошо подготовлено и они интеллектуальны, может быть даже в большей степени, чем музыканты 40х. Проблема в том, что они все еще пытаются доказать качество их исполнения или их возможности. Поэтому они значительно отстают от Астора Пьязоллы или пребывают в псевдо модернизме как электро танго, направление, для которого не существует танго, как танца.
Что вы помните о вашем начинании, как милонгеро?
Я помню, что учился очень быстро: за два года я стал милонгеро. Первый раз, когда я увидел танец, я сошел с ума: что они делают ногами, их одежда, женщины…а я еще был в моей школьной униформе. Они танцевали на большом пространстве и каждый мужчина пытался найти участок, где бы он мог показать, что умеет. Когда я их увидел, я был ослеплен. Эта ночь изменила мою жизнь. Я никогда не забуду этого: я работал в Министерстве Образования, изучал электронику, и ночи я проводил на милонгах. Через несколько лет после этого, в клубе Атланта, где я стал лидером, я понял, что тот, кто делает много шагов, теряет элегантность. А элегантным был тот, кто танцевал, используя очень немного шагов. Я создал мой собственный стиль, сочетая эти две идеи: исполняя правильное количество длинных, кошачьих, спокойных шагов с паузами. Уважая музыку превыше всего. И мог наступить момент, пока я танцевал, когда я чувствовал что-то очень особенное внутри меня, что распространялось по всему моему телу и слезы могли политься из моих глаз (это случалось например, когда я танцевал Recuerdos Пуглиесе). Конечно, я должен был это скрывать. Женщина уважала мои чувства или иногда плакала со мной. Мы плакали во время танца. Это нечто, что невозможно подделать на сцене.
Почему вы решили стать из любителя профессионалом?
Это было то время, когда вы встретили предпринимателя индустрии развлечений и собственника театра, Карлоса Петит…
Да, я встретился с ним в его офисе в Национальном Театре. Я показал ему несколько фотографий выступлений, которые появились в журнале «Grandes valores del tango», опубликованных Алехандро Ромэй. Заголовок над фотографиями гласил «Танго взлетает как балет». Петит был заинтригован и спросил меня, может ли он придти и посмотреть одно из моих шоу. После этого я подписал мой первый профессиональный контракт, премьера состоялась в Tabaris и Национальном Театре. Это мыл мой профессиональный дебют: 30 декабря 1955. На следующий день, произнося новогодний тост, я сказал: «Я не остановлюсь, пока на доберусь до Нью-Йорка». Именно это и произошло.
Что вы помните о своем первом посещении Бродвея?
Это было в 1962 году, с Марией Ниевес. Мы были вдохновлены нашим слилем. Поэтому нашим самым большим соперником был актер Родольфо Валентино. Для северо-американской , английской и канадской публики, Валентино и был танго, тем как он одевался в фильме «Четыре всадника Апокапсиса». Это было только поверхностное впечатление. Как если бы актер Бред Пит танцевал танго хореографию. Он был «латинским любовником». Он ничего не знал о танго. Так понимали танго в тех широтах. Что нас отличало, это скорость, потому что в Аргентине, соревнования между любителями это, соревнование в скорости и точности шагов, всегда в пол и в музыку стиля каждого отдельного оркестра. Вот почему в США они называли это «новый твист в танго». Они не видели нас как танцоров танго. Они называли наш стиль «быстрое танго».
Вы не думаете, что танго становится направлением (тенденцией)?
Правда то, что никогда в истории нашей урбанистической музыки не было столько милонг, учителей и профессионалов. Но я думаю, что люди уже больше не занимаются этим ради радости от самого события и музыки, удовольствия от танца. Для меня, настоящий смысл танго в симбиозе между мужчиной и женщиной, которые танцуют друг для друга, и показывают, что они знают как идти танцевальным шагом танго.
Вам есть чему учить других…
Быть преподавателем очень нелегко. Нет субсидий, никто не помогает, нужно прилагать серьезные усилия для рекламы, и многие люди жалуются, что 10 песо это дорого. Они говорят – это слишком много. Кроме того в первом классе у вас 50 студентов, потом во втором уже 30, потом 20. Поэтому я пришел к обучению серьезных иностранных учреждений. Например, недавно я закончил семинар для Колумбийского Университета и другой для первоклассного немецкого завода, который отправил 200 своих рабочих в Буэнос Айрес. Я так же даю частные уроки иностранцам, в соответствии с их важностью и если их не огорчают мои цены. В то же время, у меня есть проект по обучению начинающих, но я пока только организую его. Я бы мог быть вовлечен в программы по борьбе с бедностью и наркотиками.
Без сомнений, с вашими знаниями и опытом, вы, безусловно, мастер.
Я ненавижу это слово. Я в танго более 50 лет, и все называют меня мастером, но я не воспринимаю это серьезно, не смотря на то, что знаю, у меня есть все, чтобы учить.
Вы так же не любите быть в жюри.
Я был в жюри несколько раз, но я не хочу повторять это снова по двум причинам: потому что я всегда был самым старым и опытным, я видел эволюцию жанра. Поэтому я больше не судья и не «палач». Самая главная вещь для меня, это то, что они танцуют танго, не важно как они это делают. Кроме того давая приз одной паре вы делаете всех других их врагами, даже если вы этого не хотите, потому что вы должны сделать выбор. Однажды я видел пару маленьких детей, одетых в костюмы того времени: мальчик был одет как «компадрито», а девочка как «милонгера». Я спросил их тренера какое танго они танцевали и он ответил «A Fuego lento». Тогда я поинтересовался у него. «Вы на самом деле думаете, что их костюмы соответствуют этой песне? Вы правда думаете, что танго остановилось в те времена? Если это так мы обязаны немедленно создать музей танго и оставить всяческие надежды на эволюцию жанра».
Что вы видите в вашем будущем наверняка?
Одно точно, я не остановлюсь до самого конца. Мой лозунг «Скажите смерти, чтобы учила шаги, потому что Копес собирается оставить танец».
Аргентинское танго
Каким вам запомнился феномен шоу Аргентинское танго?
Это был беспрецедентный успех. Сначала у нас была только одна неделя в театре Chetelet в Париже, но интерес публики превысил все наши ожидания. Сначала мы думали, что на шоу идут аргентинцы, тоскующие оп родине, но потом выяснилось, что там было 3000 парижан. Я не забуду наше путешествие из Аргентины во Францию: 33 человека на военном самолете, только один обед за весь полет. На борту была неразорвавшаяся бомба Exoset со времен Мальвинской войны. После успеха, возвращались мы уже на регулярном коммерческом рейсе.
Вы не чувствуете, что в то время вы были протагонистом исторических изменений в танго?
Нет, еще нет. После нашего выступления в Италии, с похожим на парижский успехом, я вручил конверт с уведомлением о моем увольнении Клавдио Сеговии и Гектору Орезолли, где я так же детально описал ошибки, которые они допустили, как директора. Наиболее серьезная была то, что они не знали или не хотели делегировать полномочия. Это было причиной почему ушел Хорасио Салган и Убальдо Де Лио. Мы исправили ошибки, через какое-то время и пришли к успеху на Бродвее, в моем случае, во второй раз. В те годы я встретил Марту Грехам, Боба Фоссе, Джерома Роббинса, Махаила Барышникова, Роберта Дюваля… Я не помню, кого бы я не встречал!
Танго Сауры
Это имело гораздо больший резонанс в другой части мира, чем в нашей собственной стране. Сколько всего Аргентинских фильмов о танго? Это картина, одна из немногих, что дает возможность увидеть танго, как танец, изнутри. Люди в нашей стране не ценят танго. Существует шкала приоритетов: первый – певец, потом музыкант, потом танцор, как в театре, одно за другим. Это происходит, потому что это популярное явление, и мы, аргентинцы весьма склонны к мистике: Карлос Гардель, Хулио Соса, Роберто Гоенече. То же с музыкантами: поклонники одного не любят других.
Двухсотлетие
Что вы чувствуете в связи с празднованием двухсотлетия?
Это было так: я увидел рекламу по телевизору, в газетах и других источниках, и это было практически представлено, как рок фестиваль. Единственные, кто был упомянут в фольклорном жанре, была молодая девушка Соледад Пасторути и Чакуено Палавесино, «и другие» в танго. Мы были «и другие»! Кто мы? Тангерос больше не существуют? Я не говорю о себе, я говорю о массе молодых людей, которые учатся день за днем и бьются над изучением этой музыки, те, кто хочет собрать все воедино, но для них нет места, даже хуже, нет никакой поддержки. Представляете! Игнорировать танго на праздновании двухсотлетия! Я отправил электронное сообщение Фернандо Браво и он прочитал его по радио. Это была верхушка айсберга. Мне позвонил Гектор Риккардо Гарсиа из Хроники (газета) и я сказал, что с такой цельной инфраструктурой, с ресурсами, потраченными на эту борьбу за власть, потому что одна часть мероприятия проходила в театре Colon, а другая в Avenida 9 de Julio… Всегда разделены, Boca-River… Я имею ввиду, что используя эти инвестиции можно было бы помочь провинциям, которые нуждаются в немедленной помощи. Я надеюсь, что все это откроет их глаза и заставит их помочь провинциям и танго тоже. Почему танго не должно получать никакой помощи?
А на сцене?
Я отвечу вам анекдотом: в 4 часа дня я позвонил Марии Невес. Она сказала «У меня нет чулок, туфель, платья…», но в 10:30 она была там, и мы должны были ждать, пока играл национальный гимн, было 2 часа дня. Думали ли они, что публика может уйти? Нет! Пока внезапно Хорасио Салган не вышел и не начал играть. Там были Медерос, Федерико, Ардит, Агри… Т.е. там было много людей разных возрастов. Это значит, что танго еще существует. Для меня это событие было очень и очень особенным. Танцевать с Марией Невес после 15ти лет, было тоже важным, это было очень сильное чувство. Она заслуживает глубокого уважения.
И это закончилось всеобщим почитанием…
Танго необходимо внимание, спонсоры появятся, не беспокойтесь. Много лет назад кто-то сказал мне правильную вещь: «Копес, проекты, нет: деловая сделка!» Я думал, как я сделаю это, я не бизнесмен, у меня нет таланта для этого, я не делаю ничего такого, что можно продать… По моему мнению, лучшее, что я когда-либо делал, было трех мерная постановка Entre Borges y Piazzolla («Между Борхесом и Пиазолой», шоу об отношениях между двумя артистами) с Раулем Лави в роли Пиазолы и Пепе Сориано в роли Борхеса. Мы получили пять Estrellas de Mar (награды за шоу) от Mar del Plata, все из них, и Манюэль Гонзалес Жил получил золото. Я был вознагражден зрителями. Для меня это было лучшее, что я сделал в жизни, но там было максимум 200 человек. Существует коллизия между популярным и интеллектуальным, эта работа четко это выявила. Все популярное не интеллектуально и наоборот. Я уверен, что эти различия должны быть преодолены, всё должно стать одним целым. Кто мы? Федерация? Унитаристы? Феодалы? Что? Кто прав? Танцующая пара состоит из двух людей и чувств. Тут нет места автоматам, ненависти и насилию. Наоборот, это место для нежности.