Его нервно вибрирующий ритм удивительным образом резонировал с пульсом уличных вен и артерий Буэнос-Айреса. Его мелодии обладали секретом всепроникаемости — ни тяжелые шторы фешенебельных ресторанов, ни жалюзи на окнах аристократических домов не были для них препятствием. Слова танго были обращены ко всем и к каждому, независимо от сословной принадлежности, и каждому говорили именно о нем, обо говорили о вечном и неизменном в человеке. Танго было утешением в одиночестве для одних, способом самоутверждения для других, средством общения и взаимопонимания для третьих. Танго отталкивало и привлекало, бередило душевные раны и заживляло их, доводило до отчаяния и давало надежду. Танго никогда не было только танцем, но ритуалом, драмой, разыгрываемой двумя актерами не для публики, а для себя. Танго явилось новым способом переживания жизни, потому так властна была его притягательность и так притягательна была его власть… Танго неуклонно восходило, пока не превратилось в синоним города и страны, где оно родилось… Несмотря ни на что, танго живет, и сегодняшний аргентинец считает его своей национальной гордостью.
а кто автор?
Пичугин П. А. «Аргентинское танго»