Танцор смотрит на публику, он должен знать для кого он танцует. Это логично, так как на самом деле он танцует для тех, кто на него смотрит. Он танцует танго не ради музыки, не ради объятий, не ради партнера. Ему необходимо совсем другое — он ищет восхищения публики.
Ему необходима публика. Когда он видит людей, зачарованных его танцем, то это тот самый момент шоу, когда он может блеснуть искусством исполнения сложных элементов, не обращая особого внимания на мелодию, бит и ощущения партнера, фигурами вне ритма. Когда люди смотрят на него, он чувствует себя центром вселенной и меньше всего его беспокоит, что же там происходит с другими планетами. Он настолько увлечен собой, что забывает о том, мешает ли он другим парам и не использует ли больше места, чем у него есть.
Милонгеро наслаждается объятиями и чтобы разорвать их до окончания мелодии вам будет нужно лишить его руки…или обоих…но даже тогда, я думай, он будет сохранять объятия корпусом. Во время танца, он думает об удовольствии и о своей партнерше. Он уважает место, других танцоров, и кроме того, он уважает то, что слышит. Он никогда не танцует D’Arienzo во время танды Pugliese или наоборот. Милонгеро не нуждается в постоянной партнерше. Любая женщина на милонге может быть его партнершей. Ему так же ни к чему хореография, каждую мелодию он создает свою собственную.