Прежде всего, пару слов о том, почему захотелось начать разговор на эту тему. Просто потому, что об этом никто не говорит, и об этом негде прочитать. Никто не разъяснит Вам этих вещей лучше, чем Ваши собственные уши и Ваша светлая голова. Ну и на танцевании понимание
принципов, по которым музыка делится на ритмы, сказывается, что понятно, самым непосредственным образом. Чем лучше понимаешь, тем лучше танцуешь.
В ходе дискуссии уже всплыли некоторые вещи, которые хотелось бы подытожить:
(а) «размер — это всего лишь обозначение количества РАВНЫХ долей в такте». ОК. Но в латинском мире зачастую такая информация лишняя, так как там (я про хорошую музыку) музыку на равные части не делят. Самая хорошая латинская музыка — эта та, что поделена на НЕРАВНЫЕ части.
Представьте себе двух музыкантов, выросших в бедных кварталах Сантьяго де Куба и Сантьяго дель Эстеро. Оба в глаза не видали нот и не слышали о нотной грамоте. Оба с рождения слышат и играют сложнейшие и неровнейшие ритмы. Как вы им будете объяснять, что их музыка, оказывается, ложится на какую-то там сетку? И главное, зачем? Зачем вы будете их обманывать, что такт их музыки — это четыре доли? Зачем вы будете отделять размер от такта? Для них и такт, и размер, и ритмический рисунок заключены в одной фразе, обращенной к
аккомпаниатору: «Dame guaguanco!» или «Dame malambo!» (zamba, candombe, gatos, columbia, son montuno, подставляйте сами). В ответ на что он получает четкий ритмический рисунок с неровными расстояниями между долями (ударами), которые имеют еще и разную силу. И он знает, что это — «сердце» темы, ее основной ритм (сердечный такт!), ее ID, от которого он теперь может выводить свои собственные ритмические вариации, фразировки, и т.п.;
(б) к огромному сожалению, с ритмической точки зрения джаз — это, как ни прискорбно, совсем не авангард мировой музыки. Несмотря на всю прелесть ритмических экспериментов таких корифеев как Брубек или Ленни Тристано, на 98% джазовая музыка Северной Америки — это стандартные европейские ритмы, из которых подавляющее большинство приходится на
примитивные 4/4 со всего одной сильной долей (пусть и бегающей по всему такту). Североамериканцы часто не понимают латинской полиритмии, прежде всего, кубинской. Об этом говорит, например, история появления сальсы, которая возникла при «переезде» кубинского сона в США, во время которого была «утеряна» сама суть сона — клаве. Утеряна в силу непонимания североамериканскими музыкантами этого ритма. Сон тут же распался на привычные 4/4 и превратился в убогую сальсу. Кстати, по этой же причине меня всегда воротило от т.н. «латинского джаза», представляющего из себя ритмически римитивизированный кубинский материал;
(в) «размер всего лишь обозначает, к какому из двух рядов относится жанр: 2-4-8-16-32 или 3-6-12-24-48, условно говоря, к «блюзовому» или к «вальсовому». Спорное утверждение. Ниже приведен пример с колумбией, в которой одновременно исполняются ритмические партии из обоих рядов;
(г) важно не путать основной или «идентификационный» ритм произведения или жанра (как я понимаю, под «граунд-битом» понимается именно это) с ритмовыми партиями различных инструментов, которые часто отличаются очень сильно и, естественно, записываются на разных листах нотной бумаги с указаниями разных размеров и т.п. То есть, у произведения
основной ритм какой-нибудь сложный, а отдельные инструменты при этом играют 4/4 или вообще 2/4. Самый яркий пример — разновидность румбы «колумбия», официальный размер которой 6/8 (его играют меньшие барабаны), но бата при этом играет паттерны из четырех долей. Кстати, в этом случае, как легко подсчитать, у бата длительность одной доли будет не 1/8 ноты, а 3/16 ноты! То есть, один барабан стучит в каждом такте шесть ударов по 1/8 ноты каждый, а второй одновременно с ним за тот же такт четыре удара по 3/16 ноты каждый. Круто? Это к вопросу о «весомости» второй цифры в размере. Теперь о самбе. Специально не ходил никуда ничего читать, ни смотреть по этому вопросу. Просто включил музыку и послушал. Да, Helgoland, конечно, права. Такт содержит шесть долей. Весь вопрос в том, где
стоят акценты. Как по мне, то картина простая — в отличие от вальса у самбы сильная доля меняет свое положение в каждой следующей тройке — в первой тройке она первая, во второй — вторая, в третьей — снова первая, и т.д. Таким образом ритм (размер, такт, рисунок, паттерн)
аргентинской самбы такой (о — сильная доля, х — слабая):
ОхххОх
А как же получить самбу из милонги (и наоборот)? Очень просто: берете эти шесть долей, делите на пары и ударяете первую долю в каждой паре (можно вторую в каждой паре). Обратный процесс тоже прост: берете первые три такта милонги, объединяете их в один такт и ударяете в нем первую и пятую доли. Собственно, так и поступили с Эль Жороном: у Канаро, например, это милонга, а у Уго Диаса — самба.
https://tango.uz/chetosco.blogspot.com/2008/04/blog-post_6285.html